Тема чудачества в рассказах В.М.Шукшина

Автор: Калачикова Туйара Спиридоновна

Организация: ГБПОУ РС (Я) «ВППК им. Н.Г. Чернышевского»

Населенный пункт: Республика Саха (Якутия), г.Вилюйск

Аннотация. Данная статья посвящена понятию «чудачество, чудики, чудаки» в рассказах В.М. Шукшина. В настоящее время таких добрых, открытых людей, к сожалению, очень мало. Они почти всегда осуждаются обществом. Наше исследование может быть использовано на уроках литературы, а также на дополнительных занятиях и внеклассных мероприятиях по нравственности. Именно нравственный человек помогает человеку в трудные времена, именно от любви и взаимопомощи люди становятся человечнее, а жизнь легче. И образ чудака, раскрытый Шукшиным  этому подтверждение.

Ключевые слова: чудик, чудак, чудачество, юродивый, земляки, деревенская.

Введение

В современной русской литературе рассказы Шукшина остались неповторимым художественным явлением – оригинальной образностью и живой, естественной в своей простоте стилистикой. Едва ли не в каждом своем произведении Шукшин многогранен и отнюдь не так «прост», как может показаться читателю, следящему лишь за развитием сюжета. Читая его рассказы, нужно вдумываться в их суть, вникать в каждое слово, чувствовать и слышать то, что чувствуют его герои. Главные герои большинства его рассказов – деревенские и городские простые люди. Писателя в них восхищает их непохожесть, нестандартность, ершистость, чувство собственного достоинства. Именно эти качества делают его героев близкими, родными нам.

Мы смеемся, читая многие рассказы Шукшина, а заканчивая чтение, задумываясь над прочитанным, уже не знаем: веселиться нам или горевать, оставаться спокойным или негодовать?

Цель работы - разобраться в понятии «чудачество» в рассказах В.М. Шукшина.

Задачи -  анализировать рассказы писателя, привить интерес к чтению деревенской прозы, показать нравственную сторону рассказов В. М. Шукшина.

Новизна-освящение и изучение деревенской прозы В. М. Шукшина.

Объект исследования- рассказы о чудачестве в прозе В. М. Шукшина.

Актуальность работы заключается в том, что рассказы Шукшина, относясь «к деревенской прозе», освящают нравственность и психологию отношения людей.

Практическое значение результатов работы заключается в осмыслении рассказов В. М. Шукшина и в разборе понятия в литературе термина «чудачество».

Шукшин почти не дает портретов своих героев, не рассказывает подробно об их прошлом, с ними чаще всего ничего особенного не происходит. Но писатель стремится заставить нас полюбить их, очаровать их простотой, но в то же время он хорошо знает, что в жизни не одни лишь «светлые души», понимая, что борьба добра со злом остается напряженной. Именно в этой борьбе и участвуют его «чудики». Так Шукшин показывает нам новый тип героя. Это «чудик» (в сборнике даже есть рассказ с таким названием). Эти чудики похожи на героев Горького, но они ближе нам, потому что жили не так давно. Чудики Шукшина - это люди, которые создают «праздник души», живут просто, естественно, не делая другим зла. Окружающие воспринимают их как ненормальных, потому что они могут выкинуть какой-нибудь фокус. Таковы герои рассказов «Чудик», «Микроскоп», «Срезал». Но их стремление сделать «людям как лучше» постоянно натыкается на стену непонимания, отчужденность, даже враждебность.

Глава 1. Тема чудачества в рассказах В. М. Шукшина

Свой материал для своих произведений писатель брал везде, где живут люди. Какой это материал, какие герои? Тот материал, и те герои, которые редко раньше попадали в сферу искусства. Видимо, так нужно было, чтобы явился из глубин народных большой талант, чтобы с любовью и уважением рассказал о своих земляках простую, строгую правду. А правда эта стала фактом искусства, вызвала любовь и уважение к самому автору.

Тема деревенского человека, вырванного из привычной среды и не нашедшего новой опоры в жизни, стала одной из главных тем рассказов Шукшина. Рассказы Шукшина, относясь «к деревенской прозе», отличались от ее основного потока тем, что внимание автора было сосредоточенно не столько на основах народной нравственности, сколько на сложных психологических ситуациях, в которых оказывались герои. Город и притягивал шукшинского героя, как центр культурной жизни, и отталкивал своим равнодушием к судьбе отдельного человека. Шукшин ощущал эту ситуацию как личную драму. «Так у меня вышло к сорока годам. Не городской до конца, и не деревенский уже. Ужасно не удобное положение. Это даже не между двух стульев, а скорее так – одна нога к берегу, другая – в лодке. И не плыть нельзя, и не плыть вроде как страшновато…»

Эта ситуация и определила необычное поведение героев Шукшина, которых он называл «странными, непутевыми людьми». В сознании читателей и критиков прижилось название «чудик». Именно «чудики» являются главными героями рассказов, объединенных Шукшиным в один из лучших сборников «Характеры». Каждый из героев назван по имени и фамилии – автор словно подчеркивает их абсолютную жизненную достоверность. «Чудики» - Коля Скалкин, выплеснувший чернила на костюм начальника («Ноль-ноль целых»), Спиридон Расторгуев, пытающийся добиться любви чужой жены («Сураз») и др. – не вызывают авторского осуждения. Они наоборот умиляют их, делают ближе к простому человеку [1].

Так Шукшин показывает нам новый тип героя. Это «чудик» (в сборнике даже есть рассказ с таким названием). Эти чудики похожи на героев Горького, но они ближе нам, потому что жили не так давно. Чудики Шукшина - это люди, которые создают «праздник души», живут просто, естественно, не делая другим зла. Окружающие воспринимают их как ненормальных, потому что они могут выкинуть какой-нибудь фокус. Таковы герои рассказов «Чудик», «Микроскоп», «Срезал». Но их стремление сделать «людям как лучше» постоянно натыкается на стену непонимания, отчужденность, даже враждебность. Я думаю, что это происходит потому, что каждый по-своему понимает, «как лучше». Им вот кажется, что так будет лучше, а другим людям - нет. Вот поэтому «чудиков» так и зовут. Таково, например, столкновение в рассказе «Чудик» главного героя с женой брата Зоей Ивановной, за что-то невзлюбившей Чудика. А ведь он просто добрый и веселый человек. Шукшин хочет нам показать, что люди равнодушны друг к другу, они чужие друг к другу, черствы и не хотят помочь. Те же, кто пытается объединить людей, становятся «чудиками», почти сумасшедшими [4].

Но «чудики» могут быть не только добрыми. Например, главный герой рассказа «Срезал» Глеб Капустин. Он недобрый, потому что ему всегда хочется унизить другого человека, особенно приезжего, показать, что тот дурак и т. д. Рассказ начинается с того, что Константин Иванович - городской интеллигент - приезжает в деревню. Он образованный человек, и это не нравится мужикам. Они зовут Глеба, потому что он среди них слывет самым ученым. Глеб же заранее хочет «срезать» городского гостя, то есть победить в их споре. Здесь Шукшин показывает, с одной стороны, надменность городского гостя, который считает, что приехал в глухую деревню, а с другой - злобу деревенского мужика, который хочет доказать, что он «тоже кое-что микитит». Обычная сначала беседа о последних достижениях науки превращается в выяснение отношений. Шукшин не вмешивается в происходящее. Он как будто бы один из слушателей спора - он просто передает его содержание нам. Но он смотрит на Глеба с грустной улыбкой, ведь эта злоба разрушает его самого [6].

Еще один «чудик» - Андрей Ерин в рассказе «Микроскоп». Утаив зарплату от жены, стерпев побои, он покупает микроскоп. Рассматривая в микроскоп, каплю воды, обнаруживая в ней кишащих микробов, он радуется как дитя, и мечтает избавить человечество от болезней [5].

В.М. Шукшин писал свои произведения в годы застоя, и он очень остро чувствовал настроения людей того времени. Он показал, как они пытаются вырваться из тусклой и привычной жизни, как они борются с обыденностью и ненужностью жизни. Мне нравятся герои Шукшина, потому что в них есть природная сила, необычность, жажда яркой жизни. Рассказы этого прекрасного писателя до сих пор не утратили своего значения.

Феномен юродства является ярким примером самоопределения себя и способом презентации конкретной личности и эпохи. В этом феномене уживаются два мира (реальный и нереальный ), воплощенные в реальных и фантасмагорических действиях. По мнению Н. Н. Ростовой, «юродивый - это тот, кто следует иной логике, имеющий точку отсчета в абсолюте» [7].

Большинство всего святых юродивых было на Руси несколько и в Русской православной церкви почитают 36 юродивых. Первым из известных юродивых на территории нынешней России считается Прокопий Устюжский, который с территории Европы прибыл в Новгород, а затем в Устюг. Он вел строгий аскетический образ жизни. Иван Грозный относился к ним с благоговением. Миколка Свят,  Василий Блаженный жили при Иване Грозном. « На место законов этого мира - небесного, на место я - Бога, на место ума - веру, на место сна - бодрствование, на место слова - образ, на место внешнего - внутреннее, на место культуры – культ » [7].

Рассматривается классификация типов юродивых в произведениях Ф.М. Достоевского, среди которого выделяются:

– «классические» («природные» юродивые): Лизавета Смердящая («Братья Карамазовы»), Марья Тимофеевна, Лидия Ахмакова и Лизавета Блаженная («Бесы»), Лизавета Ивановна («Преступление и наказание»), Мари («Идиот»). С ними связаны мотивы поругания, материнства, детскости и мотив насильственной смерти. Важной особенностью художественного мира писателя стало органичное переплетение мотивов материнства и юродства, не характерное при осмыслении проблемы юродства в её традиционном понимании;

Каждая эпоха вносит свои изменения в понимание такого явления, как «юродство», в связи с чем расширяется и классификация типов юродивых. Тенденция к появлению новых, трансформированных типов юродивых заметна и в литературе ХХ века, так как изменения произошли в мировоззрении писателей ХХ века, оставив свой отпечаток и на типах героев их произведений, в которых «исчезла» вера, (они перестали тайно совершать ночные молитвы, привлекать внимание толпы на паперти церкви). В персонажах, в чём-то близких к юродивым «Христа ради», сохранилась лишь агрессия, жажда обличения и «обязанность ругаться миру.

 

Глава 2. Место выбранного произведения в творчестве писателя

«Хочешь быть мастером, макай свое перо в правду. Ничем другим больше не удивишь». В. М. Шукшин.

Читая рассказы Шукшина, удивляешься порой на чудачества героев писателя, однако веришь «правде человеческих характеров, испытываешь радость общения с живым человеком».В. Астафьев, отвечая на вопрос «Что есть чудачество в России?», заметил: «В селе нашем, что ни двор, то причуда иль загиб какой, если не в хозяйстве, то в хозяине» . Практически все рассказы В. М. Шукшина имеют главных героев -«чудиков» со своими причудами и загибами.

 «Чудики» Шукшина не знают за что борются, не понимают своей чудности, но продолжают вести свою борьбу. Борьба эта порой смешна, но каждый раз приводит читателя к великим выводам. В неумении выразить себя, во внешне смешном бунте простого человека Шукшин видел духовное содержание, искаженное бессмысленной действительностью и отсутствием культуры, отчаяние людей не умеющих противостоять житейской злобе, агрессивности. При этом Шукшин не идеализировал своих персонажей. Но, не смотря на это каждый его «чудик» был для него родным, да и для читателей тоже.

Рассказы Шукшина – это целая энциклопедия типов и проблем времени.

Появление героя Шукшина в начале шестидесятых годов было несколько неожиданным. Автор сам понимал, что герой его выглядит не по принятой форме, но он с горячностью доказывал, что ничего странного в его герое нет. «Он человек живой, умеющий страдать и совершать поступки, и если душа его больна, если поступки его, с общепринятой точки зрения, несуразны, то вы попытайтесь, попытайтесь разобраться, почему это произошло, спросите себя, не завидуете ли вы ему». Это точка зрения автора на своего героя. Жаль, но с ней согласны не все персонажи, которые знают «чудика», находятся рядом с ним. Так кто же он, «чудик», что в нём такого, что возбуждает в нас тревогу и совесть и вызывает почти потерянное, ностальгическое сочувствие к нему, человеку отнюдь не лучших правил и установлений?

«Чудики наоборот» - это люди чёрствые, бездушные, сдвинутые в дурную сторону - они не видят ни печали в глазах, ни горячего блеска, их душа мертва. А самого «чудика», как было сказано выше, не интересует внешность, он беспокоится о своей больной душе. У всех героев - «чудиков», абсолютно у всех, есть душа, она-то и делает их странными, не даёт им покоя. Душа эта мающаяся. Сам Шукшин говорит: «Чудаковатость моих героев - форма проявления их духовности». «Последнее время что-то совсем неладно было на душе у Тимофея Худякова - опостылело всё на свете. Так бы вот стал на четвереньки, и зарычал бы, и залаял, и головой бы замотал. Может, заплакал бы». («Билет на второй сеанс»)

Мы видим, что душа у «чудиков» болит, высыхает, неладно, худо на душе. В первых двух контекстах мы узнаём об этом от автора, потому что он, как нельзя лучше, знает своих героев. В двух последних контекстах о своих внутренних переживаниях, беспокойствах, тревогах рассказывают нам сами «чудики». Другие персонажи («чудики» и «античудики») не являются субъектами оценки души героя-«чудика». Они не замечают той боли, которую испытывает персонаж, потому что это внутреннее состояние героя. Понять это состояние может только автор и сам герой, который это переживает. Мы выявили такую закономерность: душевные переживания передают глаголы. Это глаголы болеть - «испытывать боль», опостылеть - «стать постылым, очень надоесть», заплакать - «проливать слёзы от боли, горя», чувствовать - «ощущать» и другие. Специалисты по душе рассуждают: пусть человек ищет душу; он наверняка не найдёт её, потому что никому ещё не удавалось отыскать то, чего нет, но, занятый этими поисками, он отвлечён будет от более дурных и ещё более пустых занятий, которые принесли бы ему один лишь вред. Но это не так. Душа, которую ни за что, не за какой бок нельзя ухватить, значит для человека очень многое.

Душа - это и есть сущность личности, продолжающаяся в ней жизнь бессменного, исторического человека, не сломленного временными невзгодами. Основные черты характера «чудика» - смелость и совестливость. Сначала речь пойдёт о смелости. «А жил у сторожихи одной, боевая была старушка». («Жил человек»). Боевая для Шукшина – значит смелая. А смелость, как трактует Ожегов С. И. - «смелое поведение, решимость». Поэтому и возникает уважение к тому герою, который ей обладает. В следующем примере субъектом оценки характера «чудика» является другой «чудик». Мы видим, что оценка остаётся положительной. «Смелый он человек, папка. Я его уважаю». («Из детских лет Ивана Попова»). Качественное прилагательное «смелый» имеет частнооценочное значение, относится к нормативным оценкам. Оценка «античудика» и самооценка смелости «чудика» в рассказах не представлена. При столкновении двух персонажей («чудика» и «античудика») «чудик» постоянно испытывает чувство страха, боится своего противника. Автор поэтому и наделяет своего героя смелостью, чтобы он боролся со страхом, преодолевал его.

Герою Шукшина всегда стыдно, хоть немного, хоть в малой степени, но всё-таки стыдно. Поэтому любит автор своих героев- «чудиков», потому что они могут понять, признаться в своей несправедливости и неправоте. На это указывает и нижеприведённый пример: «Ему стало совестно, что поторопился: он в самом деле решил, что свояк хочет его ударить, когда потянулся с кулаком». («Свояк Сергей Сергеевич»).

Совестливый герой у В. М. Шукшина происходит из простого люда, он выступает «без грима и без причёски». Оценка совестливости «античудиком» не представлена, потому что ему чужда эта черта характера. Происходит это потому, что они не могут пристально рассмотреть смятение души героя и обязательно поиски выхода из этих смятений, этих сомнений. Сделать это могут только автор и сами «чудики», которые заявляют о смятениях своей души. «Чёрт с ней, с этой Ларисой!.. Может, расскажет, а может, и не расскажет. Зато он всё равно дома. И тут уж не так было больно, как вчера вечером. Ну, что же уж тут такого?.. Стыдно только. Ну, может пройдёт как-нибудь». («Медик Володя»). «Володе даже понравилось, как он стал нагловато распоясываться, он втайне завидовал сокурсникам-горожанам, особенно старшекурсникам, но сам не решался изображать из себя такого же - совестно было». («Медик Володя»).

Заключение

 «Чудики» Шукшина – яркие образы современной жизни. Кажется, что рассказы, написанные около 40 лет назад, никак не могут войти в нашу жизнь, найти в ней отголоски героев. Но Шукшин был очень умен. Рассказы его уместны до сих пор. До сих пор живут на нашей земле «чудики» - люди, которые умиляют своей глупостью и учат нас трудностям жизни, дают пример жизненной силы.

Читая рассказы Шукшина, человек задумывается над нашей жизнью, над людьми… Ведь герои шукшинских рассказов так близки нам. Они есть всегда и везде – будь то город или деревня. Хочется верить, что на примере «чудиков» люди нашей грубой и жестокой жизни станут мягче и добрее, откроют для себя новый мир – мир добра и красоты.

В общих чертах можно говорить, что речевое поведение «чудиков» характеризуется коммуникативно-речевой дисгармонией: шукшинские герои постоянно попадают в ситуации коммуникативного дискомфорта, приводящие их к коммуникативным неудачам и коммуникативным конфликтам. Это отражается в использовании персонажами языковых средств, в соответствии с коммуникативной стратегией, в частности, в незнании денотативной отнесенности и семантики слов, в употреблении окказиональных и диалектных единиц, многозначных слов. В. М. Шукшин представляет своих «чудиков» лаконично и ярко: номинации героев и их определения отражают социальные и возрастные особенности персонажей и их оценку. В структуре оценочных определений преобладает отрицательная коннотация («толстогубый», «белобрысый», «ехидный»). Чаще всего чудики» неприятны окружающим: их вид, слова, поведение вызывают отрицательные эмоции. Оценки других персонажей также однозначны: «дошлый, собака». Сам В. М. Шукшин использует прием, редкий для произведений художественной литературы: автор сам дает однозначную оценку персонажу: «жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил еще».

Несмотря на все странности героев-чудиков, по мнению И. Н. Дубиной, «душа не дает им покоя. Душа эта мающаяся». Это подтверждает слова самого В. М. Шукшина: «Чудаковатость моих героев - форма проявления их духовности».

Создав тип нового человека - «чудака», поведение которого отличается от общепринятых норм, вызывает недоумение и сочувствие окружающих, В. М. Шукшин наделяет его большой душой, готовностью помочь любому. Герои осознают свою «чудаковатость», но изменить себя не в состоянии. Такое поведение напоминает образ жизни юродивого, который добровольно принимает образ умалишенного. Наряду с этим к осознанию своей никчемности, безысходности и одиночества их приводит людское равнодушие. Юродство является ярким примером самоопределения себя и способом презентации конкретной личности и эпохи. В этом феномене уживаются два мира (реальный и нереальный), воплощенные в реальных и фантасмагорических действиях. По мнению Н. Н. Ростовой, «юродивый - это тот, кто следует иной логике, имеющий точку отсчета в абсолюте»

Список литературы:

1.Бахтина, Н. М. «Светлые души» чудиков // Уроки литературы. – 2009. - № 6.- С.7-8.

2. Гурова, Е. П. Юродивый и блаженные в рассказах-очерках Г. И. Успенского // Вестник. Пермского ун-та. 2012. Вып. 1 (17). С. 84-92.

3.Новикова, О. Н. Юродство как способ игровой репрезентации себя миру / О. Н. Новикова // Эко-потенциал. 2015. № 1 (9). С. 125-128.

4. Шукшин, В. М. Рассказы. Калина красная / Леонтьева Т. // Санкт-Петербург.: – Речь, 2017 г. // Чудик (49-57 стр.).

5. Шукшин, В. М. Рассказы. Калина красная / Леонтьева Т. // Санкт-Петербург.: – Речь, 2017 г. // Микроскоп (79-87 стр.).

6. Шукшин, В. М. Рассказы. Калина красная / Леонтьева Т. // Санкт-Петербург.: – Речь, 2017 г. // Срезал (161-169 стр.). 

7.Интернет-ресурсы: https://ru.m.wikiptdia.org Юродство – Википедия.    

 

 

_______________________________________________________________

1. Интернет-ресурсы: https://ru.m.wikiptdia.org Юродство - Википедия 
2. Интернет-ресурсы: https://ru.m.wikiptdia.org Юродство - Википедия 

Мартиросян О.А. К проблеме «странного сближения»: мотив юродства в творчестве Ф. Достоевского и А. Платонова [Текст] / О.А. Мартиросян // Филология-1: сб. науч. Тр. / сост., отв. Ред. Н.В. Осколкова. – Архангельск, 2009. – С. 274–279 (0,3 п.л.).

Опубликовано: 11.03.2023