Основа социологических представлений о ценностях закладывается в работах В. Дильтея, предложившего разделение «объяснения» и «понимания», и продолжает развитие у неокантианцев Баденской школы – В. Виндельбанда и Г.Риккерта. В их понимании ценность является не объективной реальностью, а выражением идеального бытия. Г.Риккерт проводит четкую дифференциацию понятий «ценность» и «оценка», акцентируя тот факт, что их смешение является одной из самых распространенных «болезней» научного знания. Он призывает видеть различие между понятием «ценности» и понятием «психического акта оценивающего субъекта», точно так же как между понятием ценности и понятием объектов (благ), в которых ценности обнаруживаются. «Проблема ценности – есть проблема “значимости” (Geltung) ценности, и этот вопрос ни в коем случае не совпадает с вопросом о существовании акта оценки» [1, с.459]. Г.Риккерт в работе «Система ценностей» (1914) также первым предложил выделять следующие типы ценностей: логические (ценности науки), эстетические (ценности искусства), нравственные (ценности морали), социально-этические (ценности общественного бытия), теологические (ценности религии), мистические (ценности языческой культуры), личные (ценности индивида).

Следующий этап в развитии аксиологии связан с феноменологической теорией ценностей М. Шелера, рассматривавшего ценности как объективные априорные сущности. По мнению ученого, в мире первоначально выделяются два рода бытия – бытие вещей и бытие благ, и лишь затем мы открываем в них ценности через чувства ценностей. Субъект не является предпосылкой априорных ценностей, а также создателем критериев и порядка их ранжирования. Ценности интенционально соотносятся с миром материальных объектов и благ. Дальнейший существенный шаг в развитии аксиологии связан с «критической онтологией» Н. Гартмана, который так же, как и М. Шелер, отстаивал идею об определённой объективности ценностей.

Г. Риккерт разработал метод индивидуализирующих «понимающих» наук как метод «отнесения к ценности», то есть «придания значения». На этот методологический принцип опирался М. Вебер, разрабатывая концепцию социального действия, в которой критерий «понимания» выступил в качестве основополагающего критерия его интерпретации и типологизации. М. Вебер ввел проблему ценностей в социологию, в своем «понимающе-объясняющем» подходе он взял за основание неокантианский тезис о том, что осмысленным каждый человеческий акт предстает лишь в соотнесении с ценностями, посредством которых артикулируются социальные нормы и цели индивида. В рамках типологии социального действия он выделил его ценностно-рациональный тип, который «основан на вере в безусловную – эстетическую, религиозную или любую другую – самодовлеющую ценность определенного поведения как такового» [2, с. 628].

В отличие от целерационального действия и подобно аффективному, смысл ценностно-рационального действия заключается не в достижении какой-либо внешней цели, но в его собственном характере, так как основной для действующего субъекта, в данном случае, является эстетическая, религиозная или иная ценность этого действия как такового.

Э. Дюркгейм разработал понятие «коллективных представлений», близкое к понятию ценностей, однако в своих поздних работах, в частности, «Ценностные и «реальные» суждения» (1911), он более подробно останавливается на данной проблематике. Он также акцентирует различие ценности и оценки, рассматривает субъективную и конвенциональную природу ценностей, выделяет различные виды ценностей. Э. Дюркгейм также следует в интерпретации ценностей критерию «значимости», а не утилитаристскому критерию «полезности», утверждая, что «если бы ценность вещей действительно измерялась степенью их социальной (или индивидуальной) полезности, то система человеческих ценностей должна была бы быть подвергнута пересмотру и полному разрушению, так как с этой точки зрения место, отводимое в данной системе ценностям роскоши, было бы непонятно и неоправданно» [4, с. 291].

В социологии В. Парето ценности рассматриваются в контексте его концепции деривации и понятия «резидуев» – остатков. Деривации рассматриваются им как те или иные идеологические концепции и доктрины, удовлетворяющие потребности в оправдании «нелогических» и «иррациональных» действий, по отношению к которым они представляют собой вторичные, производные, частные явления. Социологии следует, по мнению В. Парето, раскрывать основу этих учений, обусловливающие их эмоциональную составляющую, которую он рассматривает посредством понятия «резидуи», то есть остаточные элементы, выступающие как психические константы. «Остатки соответствуют тем или иным инстинктам, которые свойственны людям; поэтому им обычно недостает определенности, и поэтому между разными остатками нет четкого разграничения» [5, с. 142]. Т. Парсонс выделял в работах В. Парето две категории остатков: 1) остатки, продуцируемые инстинктами; 2) нормативные остатки или ценностные установки. У самого В. Парето эти виды не различаются.

Таким образом, в работах как Э. Дюркгейма, так и В. Парето ценности характеризовались объективным, надиндивидуальным, конвенциональным характером, устойчивостью и воспроизводством во времени и директивным свойством по отношению к действиям индивида.

П.А. Сорокин вводит ценность в качестве одного из основных компонентов социального действия. По его мнению, «каждый процесс значимого человеческого взаимодействия состоит из трех компонентов… Эти компоненты включают в себя: 1) мыслящих, действующих и реагирующих людей, являющихся субъектами взаимодействия; 2) значения, ценности и нормы, благодаря которым индивиды взаимодействуют, осознавая их и обмениваясь ими; 3) открытые действия и материальные артефакты как двигатели или проводники, с помощью которых объективируются и социализируются нематериальные значения, ценности и нормы» [7, с. 429].

По мнению Д. А. Леонтьева, ценности выступают автономными по отношению к потребностям, не зависят от какой-либо ситуации и проявляются независимо от какой-либо деятельности. Он классифицировал ценности следующим образом: общественные идеалы или социальные ценности, отражающие бытие конкретного общества; предметное воплощение этих идеалов или предметно воплощенные ценности, выражением которых выступает либо процесс деятельности конкретного общества, либо же ее продукт; ценности личностные, отражающие «не столько динамические аспекты самого индивидуального опыта, сколько аспекты социального и общечеловеческого опыта, присваиваемого индивидом», и существующие «в форме идеалов или моделей должного, побуждающие человека к предметному воплощению в своем поведении и деятельности общественных идеалов» [5, с. 7]. Также Леонтьев замечает, что иерархия ценностей человека представляет последовательность дифференцированных «блоков». Он указывает на полярные системы ценностей, где среди терминальных ценностей (ценности-цели) приводит противопоставления: жизненные ценности и абстрактные; ценности профессиональной деятельности и личной жизни; ценности индивидуальные и ценности межличностных отношений; ценности активные и пассивные. Также среди инструментальных (ценности-средства) мыслитель выделяет: «этические ценности – ценности межличностного общения – ценности профессиональной самореализации; индивидуалистические ценности – конформистские ценности – альтруистические ценности; ценности самоутверждения – ценности принятия других; интеллектуальные ценности – ценности непосредственно-эмоционального мироощущения (жизнерадостность, честность, чуткость)» [Там же, с. 10].

С. Ф. Анисимов в работе «Ценности реальные и мнимые» [1] выделяет ценности абсолютные (жизнь, гуманность, справедливость и т.д.), сохраняющие непреходящее значение для человека; антиценности (невежество, враждебность, агрессия и т.д.); относительные ценности, которые носят характер непостоянства и изменяются в ходе исторического процесса (политические, нравственные, религиозные, классовые). Он выстраивает следующую систему ценностей: высшей ценностью бытия является человек, затем следуют ценности духовные и материальные.

Ценности целевые – это те ценности, которые только задуманы как цели, но не достигнуты (красота, здоровье, сила). Такие ценности предусматривают определенные идеалы и нормы и осуществляются согласно им. Ценности нормативные выделяются согласно социальной деятельности: правовые, нравственные. Важно заметить, что кроме ценностей, выделяемых на основе значения и смысла, цели и средства, существуют высшие ценности, которые неизменно сохраняются в русской философской мысли. К высшим ценностям, сложившимся в процессе культурно-исторического становления и развития сознания человека, относятся добро, красота, истина, любовь и вера. Русский мыслитель В. С. Соловьев [9] отмечал, что высшие ценности являются главными принципами общественного сознания и социального развития; это не только цель и средства деятельности, это путь, по которому должно следовать общество; это универсалии, выступающие в качестве базовых для личностного и общественного сознания. По мнению мыслителя В. А. Блюмкина, «высшие ценности те, которые соответствуют высшим, наиболее важным человеческим потребностям, без удовлетворения которых невозможно счастье и само существование людей… Все остальные ценности (материальные и духовные блага) могут быть рассмотрены как средства, как условия достижения высших ценностей» [2, с. 56]. Можно утверждать, что высшие ценности составляют основу мировоззрения человека и подспудно воздействуют на его поведение в различных сферах жизнедеятельности.

Традиционные ценности в концептуальных документах России.

Традиции и основанные на них моральные ценности играют важную роль в формировании духовной основы общества, в укреплении общественно-политического единства и социальной стабильности. Однако ответить на вопрос, что такое «традиционные ценности», не так просто. Это понятие не имеет чёткого юридического определения. Это категория более морально-этическая, чем правовая. Если законы создаются и принимаются государственными органами в соответствии с установленными процедурами и регулируют правовые отношения, то традиции основаны на обычаях, религиозных верованиях, нравственных ценностях, которые передаются из поколения в поколение. Традиции формируются на основе исторического и культурного наследия общества и служат для поддержания стабильности и социальной интеграции, обеспечивая мир и согласие внутри социума. В некоторых случаях традиции закрепляются в виде правовых норм.

Однако, традиции могут и противоречить праву, а право – традициям. Например, исламские традиции и основанные на них законы шариата допускают многоженство, что противоречит нормам светского закона – Семейного кодекса РФ, определяющего брак как добровольный и равноправный союз мужчины и женщины. Причём законным признаётся «брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния» [1]. Следовательно, традиционные церковные браки с обрядом венчания являются юридически не действительными.

В России традиционные ценности определяются как нравственные ориентиры, формирующие мировоззрение граждан, передаваемые из поколения в поколение, лежащие в основе общероссийской гражданской идентичности и единого историко-культурного пространства страны. Эти ценности призваны укреплять гражданское единство, нашедшие своё уникальное, самобытное проявление в духовном, историческом и культурном развитии многонационального народа России.

Однако, в истории нашей страны духовно-нравственные ориентиры не раз менялись. От домостроя и «православия, самодержавия и народности» в царские времена, через воинствующий атеизм, веру в мировую революцию, в построение социализма и коммунизма в ленинско-сталинско-хрущёвско-брежневские времена, через общечеловеческие ценности при Горбачёве, Россия пришла к консервативному пониманию идейно-нравственных ценностей.

Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 г. № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» относит к традиционным ценностям жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу. Традиционными объявлены высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России. Традиционные ценности рассматриваются как основа общества; их сохранение, укрепление и защита являются стратегическим национальным приоритетом [3].

 

Содержание традиционных ценностей исторически во многом определяется религией. В названном указе Президента сказано, что «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, являющиеся неотъемлемой частью российского исторического и духовного наследия, оказали значительное влияние на формирование традиционных ценностей, общих для верующих и неверующих граждан» [4]. Однако, атеисты и агностики как правило не разделяют религиозные ценности. Причём доля этих людей в современной России растёт [5]. Конституцией РФ гражданам гарантирована свобода совести. Ст. 28 Конституции РФ гласит: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» [6].

Права и свободы всех граждан РФ, включая атеистов, защищены Конституцией и законами, которые должны обеспечивать равноправие и справедливость для всех граждан, не зависимо от их отношения к религии.

В то же время одной из традиционных ценностей Российской Федерации является приоритет духовного над материальным, что противоречит основам атеистического мировоззрения. В Советском Союзе атеизм был нормой. При этом общественные ценности ставились выше личных. Политики современной РФ, стараясь сплотить общество, во многом рассматривают СССР как пример для подражания. Однако, политическая философия марксизм-ленинизм, унаследованная Россией от СССР, учит, что в основе жизни общества лежит материальный базис, который определяет духовную надстройку: бытие определяет сознание.

Атеисты стараются рационально смотреть на мир. Значит ли это, что атеисты, которых немало среди современной молодёжи, создают угрозу традиционным ценностям?

Национальные интересы России чаще всего рассматриваются с точки зрения геополитики, экономики, военной безопасности. Однако существую национальные интересы России и с точки зрения общественных устоев и цивилизационного единства. В этом смысле фундаментальные ценности российского народа нередко идентифицируются с национальными интересами. Политическая и экономическая обстановка в мире, взаимоотношения России с другими государствами на международной арене активизировали рост интереса к традиционным ценностям в российском обществе. Актуальность вопроса не вызывает сомнения, поскольку единые скрепы для народного единства, общность ценностей и, в конечном счете, самоидентификация являются обязательным условием стабильного развития государства, что доказывает пример той же Украины: выбор между европейской и евразийской идентичностью фактически расколол украинское общество.

Отстаивание Россией традиционных ценностей на международной арене стало одним из камней преткновения в международных отношениях между Россией и Западом. Тем не менее именно сейчас «мы могли бы не стесняться своего русского происхождения или своих христианских корней и об этом говорить рельефнее».

В России опора преимущественно на традиционные ценности началась чуть раньше введения санкций, о чем говорят, например, решения о проведении в 2014 г. Года культуры, а в 2015 г. – Года литературы. Фокус на культуре является определенным фактором духовной консолидации общества.

Конечно, в условиях глобализации сложно говорить о сохранении государственности и его традиционных ценностей. Глобализация представляет собой открытый, нелинейный, многоаспектный и необратимый процесс, который обнажил фундаментальное противоречие между традиционными ценностями цивилизаций и нетрадиционными ценностями глобального мира и индивидов. Глобализация постепенно внедряет так называемые общечеловеческие ценности, которые, на деле, игнорируют интересы и ценности значительной части человечества, способствуя размыванию чувства единения в умах людей и повсеместному распространению культа потребления.

О роли традиционных ценностей в современном российском обществе не раз говорил президент России В.В. Путин: «Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки и взаимопомощи – дефицит того, что всегда, во все времена исторические делало нас крепче, сильнее, чем мы всегда гордились. Мы должны всецело поддержать институты, которые являются носителями традиционных ценностей, исторически доказали свою способность передавать их из поколения в поколение».

Эксперты тоже все чаще говорят о духовном кризисе общества, утрате духовности, распространении западной вседозволенности и т.п. Действительно, определенную трансформацию и наличие проблемной ситуации отрицать нельзя. Это в первую очередь ценностная переориентация, меньшее число самозапретов личности, самоконтроля, приоритет физиологических и материальных потребностей. Стоит заметить, что, например, А. Маслоу считал удовлетворение таких потребностей необходимой основой для последующего удовлетворения более высоких [Леонтьев 1996: 19]. Именно эти потребности и выводятся на первый план в западных системах ценностей, что получает ввиду своей простоты и доступности широкое распространение и выражается в низкопробном массовом искусстве.

На чем же основываются традиционные духовные ценности России? Здесь можно выделить присущее русскому человеку стремление к высшим идеалам, надприродным смыслам, стремление к «небесному», а не к «земному» раю. Это фундаментальные характеристики российского менталитета. Беспокойство о «вечном» и определенное попустительство и пренебрежение по отношению к непосредственным условиям быта – важная черта россиянина. Иными словами, российскому человеку ближе идеальное, чем материальное. Внезапное погружение с головой в 1990-е гг. во внешнее проявление западного образа жизни и его законов существенно повлияло на сознание людей.

Российскому человеку также присущи склонность к коллективизму, обусловленная условиями географического положения и историей; общинность и соборность – ощущение духовного единства. Это не самоидентификация себя американцем, немцем или австрийцем как отдельным самодостаточным гражданином своего государства, это духовная близость народа всего государства.

В проекте закона «О традиционных ценностях», разработанном инициативной группой в Оренбурге, эти ценности определяются как «вид базовых культурных ценностей», «устойчивых, позитивных, нематериальных этических категорий, имеющих статус общепризнанных и общепринятых в российском обществе; которые передаются из поколения в поколение как исторически сформированный сакральный социальный опыт общества, выраженный в виде целостной системы и обладающий качествами социально-исторической универсальности и уникальности; образующие культурную идентичность и суверенитет общества, этическое ядро национального духа и характера народа, его самобытность, жизнеспособность и потенциал развития; обеспечивающие непрерывность общественной жизни, коллективную социальную сплоченность, коллективное и индивидуальное моральное совершенствование личности, единство культурно-исторической социальной памяти; являющиеся базисными и универсальными в отношении прав и свобод человека, признанных международным законодательством»1. Несмотря на весьма длинные формулировки, это определение в целом отражает господствующий подход к традиционным ценностям в России: это ценности, призванные не допустить разобщенности общества и сохранить единство многонациональной страны.

В разделе «Культура» подобные ценности названы «основой общероссийской идентичности», и к ним отнесены приоритет духовного над материальным, защита человеческой жизни, прав и свобод человека, семья, созидательный труд, служение Отечеству, нормы морали и нравственности, гуманизм, милосердие, справедливость, взаимопомощь, коллективизм, историческое единство народов России, преемственность истории нашей Родины. Угрозами национальной безопасности в области культуры являются размывание этих ценностей и ослабление единства многонационального народа России путем внешней культурной и информационной экспансии.

Таким образом, на официальном уровне вопрос о традиционных ценностях поднимается не только регулярно, но и концептуально; появилось понимание необходимости проведения должной воспитательной, образовательной и в целом культурной политики в стране. Так, в Стратегии развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года уже обозначенные ценности дополнены человеколюбием, справедливостью, честью, совестью, волей, личным достоинством, верой в добро, стремлением к исполнению нравственного долга перед самим собой, своей семьей и своим Отечеством – иными словами, базовыми идеалами и ориентирами, которые поддерживаются представителями всех конфессий.

В современных условиях не только общественные институты, но и церковь видит свой долг в том, чтобы способствовать возвращению обществу утраченных культурных ценностей, в т.ч. через различные формы воспитания и образования, нацеленные на становление духовной и нравственной личности и гражданина. Таким образом, сложность современной ситуации осознается всеми, что также делает необходимым появление единой и понятной для всех национальной идеи. Вышеназванные ценности и идеалы носят общий – универсальный и приемлемый для всех – характер и перекликаются с идеалами советского периода. Однако сейчас идет не возврат к ценностям социализма, который, кстати, также призывал к справедливости, равенству, стабильности, а постепенное выстраивание приоритетности в сознании народа основных духовных ценностей независимо от социально-экономической модели, поскольку именно они выступают системообразующим звеном социальной системы общества.

За последние два десятилетия российской истории целенаправленные преобразования «сверху» по пути кардинального комплексного реформирования общества и спонтанные массовые действия не раз способствовали смене вектора формирующегося ценностного пространства, отношения к идеологическим императивам. Без идеологии как способа организации идей, символов, традиций, понимания ценностей - не работает ни одна социальная система. Кажущееся отсутствие идеологии, однако, тоже идеология. Оно активизирует деятельность государства по созданию целостности общества. В настоящее время подчеркивается необходимость такой ценностной системы для социальной консолидации, солидаризации, для культурной интеграции. К тому же в общественном сознании велики ожидания подобных установок от государства. В обществе существует понимание, что эта работа необходима для развития нации, у которой есть общая слава в прошлом, общая воля в настоящем.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Семейный кодекс Российской Федерации // http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody&nd=102038925 (дата обращения: 17.06.2023).

2. The Invention of Tradition. Ed. by Eric Hobsbawm and Terence Ranger. University of Cambridge. 1992 // Hobsbaum E. Introduction: Inventing Traditions. P.1-14. https://psi424.cankaya.edu.tr/uploads/files/Hobsbawm_and_Ranger_eds_The_Invention_of_Tradition.pdf (дата обращения: 17.06.2023). Перевод автора статьи.

3. Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 г. № 809. http://www.kremlin.ru/acts/bank/48502 (дата обращения: 17.06.2023).

4. Исследование Pew Research Center от 13.06.18. – https://www.pewresearch.org/religion/2018/06/13/young-adults-around-the-world-are-less-religious-by-... (дата обращения 17.06.2023).

5. Конституция РФ. http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm (дата обращения 17.06.2023).

6. Риккерт Г. О понятии философии Философия жизни. – Киев, 1998.

7. Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения: Пер с нем. – М.: Прогресс, 1990.

8. Кудрина С.А. Ценностные приоритеты и их онтологические основания // Социологические исследования. – 2010. – № 1. – С. 38.

9. Дюркгейм Э. Ценностные и «реальные» суждения / Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. – М.: Канон, 1995.

10. Парето В. Компендиум по общей социологии. – М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007.

11. Томас У., Знанецкий Ф. Методологические заметки (1918) // Американская социологическая мысль: тексты / Под ред. В.И. Добренькова. – М.: Изд. МГУ, 1994.

12. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992.